Байсах, 1981 год
Сегодня мы с Ишвари поженились. Церемония была скромная, присутствовали только наши родители. Старейшины всё ещё полагают, что жениться на Тарун Матаре — не к добру, но, по-моему, это ерунда. Моя Ишвари — обаятельная и умная девушка. Родители договорились о нашем браке, ещё когда мы были детьми, за много лет до того, как её избрали аватаром Киры, а храм дал за ней приданое. Хватит на дом, а может и на рисовую печку. Кроме того, меня приняли в Королевскую гвардию, а значит, понадобится новое обмундирование.

Мохан Гейл
-

Мангсир, 1985 год
Я не смог защитить их. У меня была одна задача — защитить королевскую семью, и я не справился. Националисты ворвались во дворец посреди ночи. Они взорвали парадные двери и расчистили себе дорогу ручными гранатами. Я стоял на посту в главном зале, и взрыв сбил меня с ног. Они прошли мимо меня прямо в королевскую спальню. Прогремело пять выстрелов, и с каждым выстрелом у меня обрывалось сердце. Без короля Кират, безусловно, погрузится в пучину анархии.

Мохан Гейл
-

Асаар, 1986 год
Сегодня опять дрались насмерть с националистами. В их рядах сражаются иностранные преступники, они вооружены американским оружием. Даже муссонные дожди нескоро смоют кровь с улиц Тиртхи. Лишь поздно ночью я пришёл домой и заполз в кровать к Ишвари. Без неё, без её способности обращаться прямо к сердцам людей, мы бы пропали. Она напомнила мне о первых четырёх годах нашего брака. Мы не были богаты, но мы были счастливы. И был мир. Так много изменилось.

Мохан Гейл
-

Байсах, 1987 год
Сегодня я встретил человека по имени Пэйган Мин. Он из Гонконга, и с ним дальний родственник убитого короля. А ещё у него армия наёмников. Он уверен в себе и красноречив, хотя и молод. Я всё ещё колеблюсь. Трудно поверить, что всё это правда. Как будто Кира послала нам спасителя, способного переломить ход этой гражданской войны и восстановить в Кирате монархию. Против объединённых сил роялистов и наёмной армии Мина у националистов нет шансов.

Мохан Гейл
-

Сааун, 1987 год
В нашем будущем столько неясного. Иногда я ловлю себя на мысли, что лучше бы она не была беременна. Тогда мне сразу становится стыдно. Приходится напомнить себе, что её беременность — это прекрасно. Я люблю Ишвари и нашего будущего ребёнка. Я рад, что мы скоро станем семьёй. Я надеюсь, что наш ребёнок родится в безопасном и процветающем Кирате.

Мохан Гейл
-

Катрик, 1987 год
Правильно я сомневался. Пэйган Мин предал нас. Мы месяцами сражались плечом к плечу с его людьми, но как только мы захватили дворец, он убил наследника и объявил королём себя. А потом началась бойня. Люди Пэйгана набросились на нас, и многие погибли, не успев даже осознать опасность. Мне чудом удалось бежать, и теперь мы с горсткой уцелевших скрываемся от наёмников вероломного пса, захватившего власть в Кирате. Пса, которого я намерен убить, даже если придётся заплатить своей жизнью.

Мохан Гейл
-

Мангсир, 1987 год
Влияние Пэйгана растёт день ото дня. Люди стекаются в «Королевскую армию», а его Гвардия — бандиты, которых он притащил из Гонконга — рвут страну на части. Прошлой ночью мы потеряли ещё три заставы. Они лучше подготовлены и лучше вооружены. Нам не хватает организации. Ишвари считает, что я должен возглавить борьбу оставшихся монархистов против режима Мина. Она говорит, ей приснилось, как мы идём по золотому пути. Я беспокоюсь за неё. Мы решили назвать ребёнка Аджай, если будет мальчик.

Мохан Гейл
-

Пус, 1987 год
Последние пару месяцев были трудными, но мне удалось найти ещё несколько выживших роялистов. Мы разбили лагерь в горах. Многие выжившие обязаны жизнью группе наёмников Пэйгана. Они отказались стрелять в нас и перешли на нашу сторону. Вместе мы создали новое повстаническое движение под названием Золотой путь. Ишвари улыбнулась, когда услышала это название — наверное, первый раз за несколько месяцев.

Мохан Гейл
-

Магх, 1987 год
После победы, в отсутствие наследника престола, Тарун Матара займёт пост главы государства под управлением регента. Вся промышленность, финансы и транспорт будут национализированы. Армия Кирата будет воссоздана под командованием Тарун Матары. Будут заключены новые торговые соглашения с Китаем, Индией и Западом; будет подана заявка на вступление в ООН. Будет введён прогрессивный налог на прибыль. Детский труд будет упразднён, а образование будет бесплатным для всех.

Мохан Гейл
-

Фалгун, 1987 год
Мы снова повздорили с Ишвари. Раньше такого никогда не случалось, но в последнее время она вечно на взводе. Она в очередной раз подняла вопрос о том, чтобы принимать женщин в ряды Золотого пути, а я опять настоял на своём. Передовая — не место для женщин. Пусть работают на наших кухнях, в больницах, шофёрами… Боеприпасы подносят, в конце концов. Но она настаивает, что женский корпус можно подготовить к бою всего за три месяца. Нам нужны новые бойцы, но сейчас не время для радикальных идей.

Мохан Гейл
-

Байсах, 1988 год
Сегодня родился мой сын. Его назвали Аджай Гейл. Весом 2,5 килограмма и ростом 42 см. У него глаза Ишвари, он только и делает, что кричит, спит и ест. Моя жизнь вновь обрела смысл. Кират будет свободным, клянусь. Я не успокоюсь, пока Пэйган Мин не умрёт. Мой сын вырастет свободным и не знающим страха.

Мохан Гейл
-

Джес, 1988 год
Аджай, мой милый мальчик, каждый день, когда я беру тебя на руки, это дар. Ты мой свет и моя сила. Каждый день я молюсь Кире о твоём здоровье и благополучии. Я молюсь за то, чтобы наши невзгоды кончились раньше, чем ты их осознаешь, чтобы ты смог провести детство, вволю бегая по полям и долинам. Я молюсь, чтобы ты вырос хорошим человеком со знанием долга, чести и сострадания.

Мохан Гейл
-

Бхадра, 1988 год
Война складывается не в нашу пользу. Пэйган поручил своей молодой ставленнице по имени Юма Лау выследить его бывших наёмников, и она невероятно успешно с этим справляется. На каждом шагу мы сталкиваемся с превосходящими силами, и по численности, и по оснащению. Не знаю, сколько мы ещё продержимся. Мы должны найти способ сравнять счёт. Возможно, пришло время рискнуть. Да прибудет Банашур с Ишвари и Аджаем, если со мной что случится.

Мохан Гейл
-

Ашвин, 1988 год
Мой союзник из ЦРУ выполнил своё обещание и доставил оружие. Я обычно опасаюсь принимать дары от незнакомцев, но в данном случае сделал исключение. И правильно сделал. Теперь у нас хватит огневой мощи потягаться с людьми Пэйгана на равных. Я уже начал учить бойцов сражаться новым оружием. Американец предложил мне «военных советников», но я отказался. Это война за Кират, и выиграть её должны киратцы, а не американцы.

Мохан Гейл
-

Катрик, 1988 год
Будь проклят Пэйган Мин и его заморская шлюха! Армия короля обыскивает дома и храмы в поисках киратских артефактов. Их отправляют на остров Джаленду. Понятия не имею, что они собираются делать со всеми этими артефактами, но калинагскую тханка они не получат! Как ни прискорбно, мне пришлось попросить Дарпана разделить тханка на несколько частей и спрятать по всему Кирату. Юма ни за что не получит историю Калинага.

Мохан Гейл

Магх, 1988 год
Я проигрываю войну за мою страну и мою возлюбленную. Мы с Ишвари постоянно ссоримся, по каждому пустяку. Мне стало невыносимо возвращаться домой. Я бы предпочёл укус пули её постоянному презрению. Она злится, что я не пускаю её в бой — она говорит, что я не даю ей приносить пользу. Я собираюсь отправить её в королевский дворец, прямо в логово тигра: пусть сама увидит, что Мин сделал с Киратом — может тогда она не будет судить меня так строго.

Мохан Гейл
-

Чайтра, 1988 год
Ишвари, если ты всё ещё любишь меня, ты выполнишь мой приказ беспрекословно. Другого выбора нет. Пэйган доверяет тебе, а может и не просто доверяет. Воспользуйся этим. Внедрись в его организацию и разлагай её изнутри. Передавай мне всю важную информацию, какую раздобудешь — расписания, маршруты поставок, зарубежные контакты и так далее. Мы должны наносить удары со всех сторон сразу. Возьми с собой Аджая, это придаст твоей легенде убедительности. Возвращайся только, когда мы добьёмся победы.

Мохан Гейл
-

Ашвин, 1990 год
Шлюха. Тому, что ты сделала, нет прощения. Ты предала меня. Ты предала весь Золотой путь. Я три года жизни отдал на то, чтобы положить конец тирании Мина. А ты что сделала, кроме как раздвигала ноги? У тебя было простое задание: собирать информацию. Не спать с врагом. Не трахать их командира. Не рожать ложному королю дочь. Как её зовут? Не важно. Ты мерзкая эгоистичная шлюха. Я приду за тобой. Я приду, чтобы исправить твою ошибку.

Мохан Гейл
-

Пус, 1990 год
Аджай, знай, что всё, что я сделал, я сделал для тебя. Всё, что я когда-либо хотел — это чтобы ты рос в безопасной и процветающей стране, но эта цель требует жертвы. Я сожалею, что не смог увидеть твои первые шаги или услышать твои первые слова, но командир не может поддаваться эмоциям, не может отвлекаться на личное. Твоя мать расстраивалась, когда я заговаривал о твоём будущем обучении, но если эта война переживёт меня, ты должен быть готов занять моё место. Будущее Кирата в твоих руках.

От Шарлотты, июнь 1819 года

Здравствуй, Роберт!
Полагаю, что на момент написания этого письма, ты всё ещё в море, на борту корабля, который направляется в Кират. Несмотря на непрекращающиеся приступы тошноты, мне хватает сил беспокоиться о тебе, и мне хотелось бы знать, что ты в целости добрался до места назначения.
Вечно твоя,

Шарлотта.
-

От Роберта, июнь 1819 года

Дорогая Шарлотта!
С самого отплытия я думаю только о тебе. Тебя снова мучает утреннее недомогание? Пообещай мне, что покажешься врачу. Уверен, что тошноту можно вылечить какими-нибудь лекарствами. А может быть, тебе поставить пиявок?
Здесь безумно жарко: стоит пройти несколько шагов — и моя одежда становится мокрой от пота! Но, несмотря на жару, Кират — потрясающее место. Я тренирую отряд гуркхов, или, можно сказать, что это они тренируют меня. Моё начальство в Ост-Индской компании явно недооценивает их навыки владения как холодным оружием (гуркхи используют ножи, которые называют «кукри»), так и огнестрельным. Я обязательно сообщу об этом руководству. И, конечно же, постараюсь как можно быстрее вернуться к тебе.
Местная культура опьяняет. Ты была бы потрясена яркостью и насыщенностью цветов их одежды и гобеленов. Надеюсь со временем получше понять смысл, который несут в себе их рисунки.

Очень скучаю, и с нетерпением жду весточки от тебя.

С любовью,
лейтенант Роберт Ф. Баркли, вооружённые силы Ост-Индской компании, 29 июня 1819 года.
-

От Шарлотты, июль 1819 года

Здравствуй, Роберт!
Твоё письмо оставило меня в недоумении. О чём ты думал, когда принял решение оставить молодую жену в одиночестве и отплыть в Кират? Что заставило тебя покинуть своего ещё нерождённого ребенка и отправиться в неизвестность? Это так странно… Ведь ухаживая за мной, ты называл брак «союзом, который длится до самой смерти». Понимаю, что если кто-то перехватит это письмо, меня ждут неприятности, но мне нет до этого дела, ведь я чувствую себя покинутой, словно в тюрьме.
«Недомогание» никак не оставит меня в покое. Как и твоя мать. Быть может, ты напишешь ей письмо? Прошу, объясни ей, что если мне понадобится её забота, я попрошу. Мои слова не находят отклика. Я уже задумываюсь о том, чтобы последовать примеру леди Годивы[3], и ездить верхом обнажённой, пока мои мольбы не будут услышаны. Хотя я не уверена, что это хорошо для нашего мальчика.
Да, я решила, что у нас будет мальчик. Его будут звать Томас. Береги себя. Надеюсь, твой сын сможет увидеть отца.
Искренне твоя,

Шарлотта Б., мать твоего ребёнка, 20 июля 1819.
-

От Роберта, август 1819 года

Дорогая Шарлотта.
Наш брак — это самый священный союз из всех. Осознаю, что страдания могут сподвигнуть тебя на предосудительные действия, но прошу: помни о моей любви и подумай о том, какие выгоды принесёт эта поездка нашей растущей семье.
Не ищу твоей жалости, но хочу поделиться последними событиями: прошлой ночью на мою жизнь было совершено покушение. Один из местных затаил обиду, когда я выплюнул его угощение ? в той пище было слишком много специй. К счастью, рядом оказался один из гуркхов, и через секунду нападавший лежал на полу мёртвым. Я поблагодарил своего спасителя на его родном языке.
Со временем, я начал понимать их речь, и теперь часто слышу обрывки местных мифов. Полностью разобрать смысл я не могу, но моё понимание растёт.
Я считаю дни до того счастливого часа, когда я смогу вернуться к тебе и поприветствовать нашего сына в этом мире.
С любовью,

лейтенант Роберт Ф. Баркли.

P.S.: Мне нравится имя Томас, тем более, что это имя твоего отца. Но лично мне больше нравится имя Джордж.
-

От Шарлотты, август 1819 года

Здравствуй, Роберт!
Прошу, будь благоразумен и не подвергай себя смертельной опасности. Подумай о сыне — Томасу нужен отец. Береги себя.
Я сожалею о резкости, которую проявила в предыдущем письме. Мы с ребёнком одни в огромном доме и это накладывает отпечаток на все мои помыслы.
Мне кажется, тебе не стоит отпускать от себя этого гуркху. По крайней мере до тех пор, пока ты не освоишься с местными обычаями.
Томас сегодня снова пинался. Когда он шевелится, меня переполняет восторг. Он так похож на своего отца: вечный непоседа, наделённый любопытством, которое, наверняка, доставит ему много хлопот в будущем.
Мне было бы интересно почитать о мифах, которые ты упоминал… С удовольствием отдохну от чтения библии.

С нетерпением жду твоего ответа!
Шарлотта.

P.S.: Не стоит называть сына Джорджем, если, конечно, не хочешь, чтобы он стал отчаянным распутником и мошенником. Может, ещё назовём его Георгом, на королевский манер, и добавим в конце цифру IV? Имя моего отца подойдёт ему куда лучше.
-

От Роберта, сентябрь 1819 года

Дорогая моя Шарлотта!
Ты столь же проницательна, сколь и умна. Моего спасителя зовут Нанди. Он не отходит от меня ни на шаг и постоянно оказывается там, где он нужен, передвигаясь с кошачьей грацией.
Завтра он отведёт меня к статуям Киры (местные называют их Спящими Святыми). Они вырезаны из земли более 300 лет назад, в честь первого живого существа, сотворённого Банашуром, богом богов. Кира, в поиске просветления, путешествовала по всему Кирату, побывав даже в самых потаённых уголках этой земли. Когда она достигла нирваны, дух расколол её череп со звуком удара в колокол, и так был создан рай — Шангри-Ла. Потрясающая история, правда, Шарлотта?
Как бы мне хотелось ощутить шевеление нашего малыша. Надеюсь, что моё путешествие будет достойно того, чтобы наш сын пошёл по моим стопам.
С любовью,

лейтенант Роберт Ф. Баркли.

P.S.: Думая об имени, я имел в виду своего дядю Джорджа, а вовсе не нашего прежнего короля, который, помимо похоти, был наделён властью — куда большей, чем кто-либо из нас, и потому достоин нашего уважения.
-

От Шарлотты, октябрь 1819 года

Мой дорогой Роберт!
Как восхитительно звучит история этой Киры. Конечно же, это чушь, но история отменная. У киратцев прекрасное воображение! Пообещай мне, что ты запишешь для меня всё самое интересное — правдивость не столь важна.
И всё же будь осторожен. Прекрасно, что тебя повсюду сопровождает местный, но его усердие кажется мне подозрительным. Можно ли ему доверять?
Прости мне мои подозрения. Я сомневалась, стоит ли мне писать об этом, но сегодня я видела ужасный сон. Я была одна в тёмном лесу и родила ребёнка, но он был мертворождённым. Я обнимала его и рыдала, а затем передо мной появился человек. Его тело было раскрашено белым, а на лице была устрашающая золотая маска. Он забрал ребёнка из моих рук, и я пошла за ним к берегу кроваво-красной реки. Он зашёл в реку вместе с ребёнком и скрылся в пучине. Я только и могла, что кричать.

Что странно, я кричала не из-за Томаса, а из-за тебя.

С тех пор я глаз не сомкнула. Прошу, береги себя, любовь моя.

Шарлотта.
-

От Роберта, ноябрь 1819 года

Дорогая Шарлотта!
Обстоятельства приняли неожиданный поворот, и я собираю вещи. Я убеждён, что мифы киратцев — не простые россказни. Они реальны. Родная, именно твоё письмо убедило меня. Дело в том, что, согласно легенде, Кира, путешествуя в Гималаях, долго не могла достичь просветления. Она была разочарована тщетностью своих усилий и, в гневе вращая молитвенный барабан, сбила пальцы в кровь. Тогда она окунула в реку свои ладони, и вода окрасилась в красный цвет. Это напоминание о её нетерпеливости. Уверен, ты распознала сходство этой истории с твоим сном. Это ясно как день: Шангри-Ла зовёт меня. Только представь себе! Рай с иными законами, место, где миф становится реальностью.
Нанди отведёт меня к старейшему жрецу, который живёт в горах. Надеюсь, он раскроет мне свои знания. Я не нужен гуркхам. Береги себя, Шарлотта. Если понадобится — обращайся за помощью к Сваддлу. Генри Сваддл немного странноватый, но он отличный акушер и поможет тебе в твоём положении.
С любовью,

лейтенант Роберт Ф. Баркли

От Шарлотты, ноябрь 1819 года

Роберт!
Твоё внезапное решение отправиться в дикие места с человеком, о котором ты ничего не знаешь, выглядит неразумно. К тому же, как я писала ранее, этот человек кажется мне подозрительным — пусть даже он и спас тебе жизнь. Ты слишком серьёзно отнёсся к моему сну. Акушер сказал мне, что ночные кошмары — это нормальное явление для женщины в моей стадии беременности. Так, прошлой ночью мне приснилось, будто я родился Томаса, но когда я хотела дать ему грудь, то обнаружила, что у него голова белого тигра, вместо человеческой. Это же просто какой-то бред. Прошу, не надо искать своё предназначение в этой проклятой стране. Раз ты не нужен гуркхам, возвращайся домой. Твоё место здесь: со мной и с Томасом. Отплывай первым же кораблём.
Шарлотта.

P.S.: Надеюсь, ты не употребляешь дурманящие разум вещества? Знаю, что в молодости ты пробовал опиум, но перед свадьбой ты мне обещал, что этого больше не повторится.
-

От Роберта, декабрь 1819 года

Дорогая Шарлотта!
Единственный наркотик, который сейчас меня заботит — это откровения верховного жреца Кабира. Мы искали его в горах несколько дней. Но когда нашли, было похоже, будто он ждал меня. Его помощница, Раджприт, переводила слова жреца, но, когда я спросил про Шангри-Ла, она отказалась переводить. Сказала, что я недостоин. Представляешь? Мне пришлось отдать им все мои деньги, чтобы попасть внутрь.
Меня привели в помещение, где находилась тханка. Там был лишь один фрагмент… Есть ещё 4, но мне не позволили их увидеть.
Я взглянул на тханка — и вдруг вспыхнул белый свет. Я стал воином Кирата, жившим тысячи лет назад. Я увидел белого тигра — такой белой шкуры я никогда не видел! Твоё пророчество было сделано давным-давно! Река была красной, как в твоём сне. Повсюду были страшные люди в масках. Я увидел гигантский колокол, прикованный к земле, разбил цель, и колокол зазвонил. И тогда я проснулся в холодном поту.
Мне нужно отдохнуть. Гуру Кабир обещал показать мне ещё одну тханка завтра.
Береги себя, любовь моя.

Лейтенант Роберт Ф. Баркли.
-

От Шарлотты, январь 1820 года

Роберт!
Признайся, неужели ты снова куришь опиум? Или тебя мучает какая-то лихорадка? Вероятно, это козни проклятого Нанди. Во всём виноват он и его экзотические россказни! Роберт, неужели ты не можешь отличить истинного священнослужителя от лжепророка? Кто ещё потребует всё содержимое кошелька за посещение монастыря? Ни один служитель Господа не потребует денег в обмен на знания. Только пособники зла паразитируют на слабых и способны отобрать у человека все его сбережения.
О Роберт. Я не знаю, чему верить. Мало того, что я вынуждена в одиночестве нести своё бремя, так к тому же мой муж, по всей видимости, потерял разум. Мне так тяжело, я устала от этой беременности и от постоянного беспокойства.
Ты знаешь, что я тебя люблю и хочу, чтобы мы были счастливы. Если понадобится, я готова написать твоему начальству, чтобы тебе помогли попасть домой в целости и сохранности. Я молюсь, чтобы это была злая шутка. Надеюсь, что ты уже направляешься домой.

Шарлотта.
-

От Роберта, январь 1820 года

Шарлотта!
Это вовсе не шутка! Я видел Шангри-Ла. Она существует, и это — невероятное место! Гуру Кабир показал мне вторую тханка. Мир, в котором сила притяжения — лишь игрушка, где вода течёт вверх, а не вниз. Эти колокола… Колокола моего просветления. Они скованы, и я должен освободить их от цепей. Я должен спасти их от Ракшаса — крылатого демона, который держит Шангри-Ла под контролем, извращает её. Кто знает, что поглотит он дальше? Шангри-Ла? Кират? Англию? Никто не может чувствовать себя в безопасности. Лишь звон этих колоколов может очистить земли от порока. Калинаг уничтожит их при первой же возможности. И тигр знает об этом не хуже меня.
Я не буду тратить время на угрозы. Я делаю это ради нас. Гуру Кабир говорит, что те, кто не видел тханка, никогда этого не поймут. Если ты хоть слово скажешь полковнику, клянусь, ты не увидишь ни пенни из моих денег. Кому они поверят? Мне или беременной домохозяйке? Я скорее позволю собственному сыну умереть с голоду, чем прерву свою миссию.

Роберт Баркли.
-

От Шарлотты, февраль 1820 года

Роберт!
Не смей угрожать своему сыну. Ты можешь отобрать у меня свои деньги и потратить их на своего обожаемого гуру и его проклятые картинки, но не вздумай причинять вред Томасу во имя своих нелепых игр.
Осталось ли в твоём сердце место для меня и Томаса, или оно теперь полностью принадлежит этому Кебабу, Карбиду… или как там его зовут? Мы давали клятвы, Роберт. Помнишь ли ты об этом? Я помню. Несмотря на жестокость твоего предыдущего письма, я тебя по-прежнему люблю. Но любой человек, у которого есть хоть капля здравого смысла, поверит мне (беременной домохозяйке), а не твоей чужеземной белиберде про тигров, колокола и демонов, которые намерены захватить Англию. Твой разум одурманили язычники, Роберт. Умоляю, возвращайся домой.
Или хотя бы вернись в лагерь. Если твои истории правдивы — расскажи обо всём полковнику. Тебе нет нужды скрываться.
Напиши мне, когда получишь это письмо. Я беспокоюсь за тебя, Роберт. Я хочу знать, что ты в порядке.

Шарлотта.
-

От Роберта, март 1820 года

Мне нет нужды прятаться. На моей стороне правда.
Сегодня я летал, Шарлотта. Я вошёл в туннель, сотканный из ветра, он поднял меня в воздух, и я остался там. Я мог видеть на тысячу миль в любую сторону, видел прошлое и будущее, словно бесконечный рисунок. Эти тханка воистину чудесны. Неудивительно, что их так трудно найти, я бы обошёл весь мир, чтобы открыть их истины.
Зависть скручивает мои внутренности узлом. Зависть к птицам, которые с лёгкостью рассекают воздух, отринув мирскую суету. Мирские ценности. Может, в этом кроется ключ к моему просветлению.
А ты, Шарлотта, разве не часть мирской суеты?
Я разбил цепи ещё одного колокола. С каждым ударом колокола Ракшас слабеет, но с каждым моим шагом демон подлетает всё ближе. И я, Калинаг, могу его остановить.
Эти письма — моя единственная связь с этим миром. Гуру говорит, что однажды наступит момент, когда они мне больше не понадобятся. Но это время ещё не пришло.

Роберт.
-

От Шарлотты, март 1820 года

Здравствуй, Роберт.
Вынуждена тебе напомнить, что твоё имя — Роберт, а не Калинаг.
Поскольку я также не вижу причин скрываться, я написала письмо твоему начальству, в котором подробно рассказала о твоих выходках. И должна тебе сообщить, что очень быстро получила от них ответ: меня уведомили, что ты — дезертир, находишься в розыске, и что если тебя найдут, то застрелят на месте.
Можешь ли ты представить, какой позор ты навлёк на меня и на своего сына? Сына, который, наконец, родился прошлой ночью, после многочасовых родов. Без помощи акушера Сваддла я бы, наверное, погибла. Не от боли, а от недостатка внимания и сочувствия. Мысль о том, что тебя не было рядом, когда Томас впервые открыл глаза, разбивает мне сердце.
Но ты по-прежнему мой муж, Роберт. Вернись домой. Мы найдём способ снять с тебя обвинение в дезертирстве.
Томас плачет, пора его кормить. Роберт, прошу, забудь про демонов и возвращайся домой.

Шарлотта.

От Роберта, апрель 1820 года

Смерть ничего не значит для меня. Чтобы противостоять Ракшасу, я должен быть бесстрашен, непреклонен и, да, готов ко встрече с Создателем — Банашуром. Я смогу достичь просветления лишь тогда, когда крылатый демон будет повержен. Гуру Кабир позволил мне лицезреть всю красоту четвёртой тханка. Я спас красивейшего слона, а затем мы, вместе с тигром, убили сотни людей в масках. Эти люди угрожали нашим жизням и жизни нашего Томаса. Верхом я перебрался через мост из листьев к тому месту, где находился следующий колокол. Его звон причинил Ракшасу сильнейшую боль, но демон не умер. Он ждёт меня на вершине шпиля. Я должен вернуться туда.
Гуру и Раджприт говорят, что я не готов увидеть последнюю тханка, что мне нужно подождать. Слово гуру всегда полны смысла… а его мудрость безгранична.
Полагаю, я должен сказать, что новость о рождении Томаса принесла мне радость. Корректно ли будет это замечание?
Но единственное, что сейчас имеет для меня значение — это истина. И истина в том, что… Я не посмею рассказать об этом.

Роберт.
-

От Шарлотты, май 1820 года

Роберт.
Надеюсь, твой страх перед надвигающейся смертью тебя образумит. Пришло ещё одно письмо от полковника. Они отправили поисковую партию. Но их цель не в том, чтобы доставить тебя домой. Для них ты предатель, который, к тому же, располагает важными сведениями о гуркхах. Я написала полковнику ответ, и постаралась убедить его в том, что ты не в себе, что на тебя оказали давление злоумышленники. Но боюсь, моё письмо придёт слишком поздно. Скажи мне, Роберт, как ты собираешься изучать свои картинки, лежа посреди Кирата с пулей в голове?
Знаю, тебя это больше не интересует, но я всё же расскажу, как у нас дела. Томас здоров и быстро растёт. Сваддл очень внимателен к Томасу с самого его рождения, и малыш всегда рад его видеть.
Завтра я отправлюсь в церковь и попытаюсь узнать, можно ли что-нибудь сделать для твоей души. На этом я исчерпала все свои возможности по возвращению тебя домой.

Шарлотта.
-

От Роберта, июнь 1820 года

Они могут искать меня сколько захотят. Человека, которого они знали, больше нет. Знай, что я делаю это не для себя, не для гуру и не для ребёнка, которого ты зовёшь моим сыном. Моя цель намного больше. Я делаю это ради баланса. Шангри-Ла — это не какое-то отдалённое место. Она внутри нас самих. Когда Ракшас будет повержен, я открою истину всему миру. И тогда ты поймёшь, что значит Шангри-Ла для всего человечества.
Гуру Кабир сказал, что мне пора встретиться с Ракшасом лицом к лицу и достичь просветления. Настало время отбросить всё, что меня удерживает. Я отправляюсь на шпиль. В место, которое называют «Гнездом Тигра». Это моё последнее письмо. Истинный воин Кирата не должен тратить время попусту. Я долго готовился к этому. Ты видела это во сне. Нельзя, чтобы ты и дальше меня отвлекала от того, что должно быть сделано.

Я желаю тебе мира. А твоему ребёнку — найти свой путь в жизни.

Так говорю я, Калинаг, последний носитель этого имени и последний в своём роду.
-

От Шарлотты, июнь 1820 года

Дорогой мой Роберт.
Несмотря ни на что, я не питаю к тебе неприязни и не жалею о том времени, что мы провели вместе. Нет такой души, которую нельзя было бы спасти, однако мне ясно, что человека, которого я знала, больше нет. Я показала наши письма святому отцу, и приняв их во внимание, он расторгнул наш брак. Через две недели я выхожу замуж за Сваддла. Он добр, честен, и Томас его очень любит.
В глубине души я знаю, что твои страдания скоро закончатся. Томас несёт в себе твои лучшие черты, и я благодарна тебе за это. Я обещала себе, что не буду плакать, но строчки плывут у меня в глазах.
Прощай, Роберт. Даже в разводе, я буду продолжать молиться за спасение твоей души.
С любовью,

Шарлотта.
-

От Роберта, июль 1820 года

Так много месяцев, много месяцев. Шарлотта. Я не. Я здесь. Ракшас мёртв. Он мёртв. Они все мертвы. Я один. Но я здесь. Калинаг мёртв. У меня ничего не осталось. Прошу. У меня ничего не осталось. Тханка дала мне всё. Тханка забрала у меня всё. Больше я ничего не знаю.

Бедный Сваддл. Бедный Томас. Я тебя увижу. Я иду к тебе. Роберт идёт. Томас — мой. Скажи, что Роберт идёт. Скоро он тебя увидит. Ждать не будет. Прямо сейчас.
Прости, прости, прости. Мне так жаль. Я напишу. Шангри-Ла здесь. Она здесь. Я принесу её тебе.

Мне страшно, Шарлотта. Мне нужна Шарлотта. Прошу, Шарлотта, ради Роберта. Калинаг мёртв. Найди меня. Кират будет ждать. И я буду ждать.

Кто прочитал, тот гей)