The Last of Us Part 2 — это один из самых противоречивых, но и самых запоминающихся игровых опытов в моей жизни. Она поражает мастерством исполнения: потрясающая анимация, детализация мира, живые анимации и жестокий, но захватывающий геймплей затягивают с первых минут. Каждая локация — от заросших плющом и мхом руин Сиэтла до мрачных, грибных, подвалов, кишащих заражёнными, — дышит глубокой атмосферой. Бои напряжённые, стелс продуманный, а звук буквально заставляет сжиматься от каждого шороха. Поражает и откровенная жестокость в некоторых сценах, она оправдана и показывает то, до какой крайности люди дошли, где они допускаю такое.

Но главная сила (и в тоже время слабость) игры — её сюжет. Я до сих пор в смятении и под глубоким впечатлением. Эбби, которую изначально ненавидел и к которой относился скептически, к финалу вызвала у меня больше сочувствия, понимания и сопереживания, чем Элли. Её арка — болезненная, неудобная, но по-человечески глубокая. Разработчики рискнули, заставив нас играть за «врага», — и этот риск оправдался. А вот Элли… Её яростный конфликт с Джоэлом, а затем бесконечные саморазрушительные метания после его смерти оставили горький осадок. Я понимал её боль, но не всегда мог её принять. Её отношения с другими персонажами и депрессия не всегда находила у меня отклика и понимания.

Есть и другие диссонансы. ЛГБТ-тематика, которая в первой части подавалась более терпимо и органично, здесь иногда ощущается как нарочитая. В мире, где люди убивают друг друга за банку тушёнки, обилие небинарных персонажей и откровенных квир-сцен кажется странным и лишним. Не потому, что это «плохо», а потому, что напоминает не мир пост-апокалипсиса, а манифест.

И да, игра почти забыла про «заражённых». Вместо хрупкого баланса между угрозой грибниц и человеческой жестокостью (как в первой части) — тут бесконечная война WLF с серрафитами, где грибные зомби отягощающий фактор и опасное препятствие. Зомби-апокалипсис? Скорее, фон для личных драм.

Но вот парадокс: несмотря на все претензии, The Last of Us Part 2 до сих пор не отпускает. Она как рана, которая болит, но которую ты трогаешь снова и снова. Её персонажи, их непростые выборы и неоднозначные финалы врезаются в память.

Итог: Эта игра оставила массу смешанных эмоций — от восхищения до раздражения с недоумением, — однако я не перестаю о ней думать до сих пор. Она буквально стала моей «Римской империей»: я ловлю себя на том, что снова и снова прокручиваю в голове её моменты, спорю с её посылами… и признаю её силу.

[h1] Игра, которая не отпускает — даже когда хочется [/h1] The Last of Us Part 2 — это один из самых противоречивых, но и самых запоминающихся игровых опытов в моей жизни. Она поражает мастерством исполнения: потрясающая анимация, детализация мира, живые анимации и жестокий, но захватывающий геймплей затягивают с первых минут. Каждая локация — от заросших плющом и мхом руин Сиэтла до мрачных, грибных, подвалов, кишащих заражёнными, — дышит глубокой атмосферой. Бои напряжённые, стелс продуманный, а звук буквально заставляет сжиматься от каждого шороха. Поражает и откровенная жестокость в некоторых сценах, она оправдана и показывает то, до какой крайности люди дошли, где они допускаю такое. Но главная сила (и в тоже время слабость) игры — её сюжет. Я до сих пор в смятении и под глубоким впечатлением. Эбби, которую изначально ненавидел и к которой относился скептически, к финалу вызвала у меня больше сочувствия, понимания и сопереживания, чем Элли. Её арка — болезненная, неудобная, но по-человечески глубокая. Разработчики рискнули, заставив нас играть за «врага», — и этот риск оправдался. А вот Элли… Её яростный конфликт с Джоэлом, а затем бесконечные саморазрушительные метания после [spoiler] его смерти [/spoiler] оставили горький осадок. Я понимал её боль, но не всегда мог её принять. Её отношения с другими персонажами и депрессия не всегда находила у меня отклика и понимания. Есть и другие диссонансы. ЛГБТ-тематика, которая в первой части подавалась более терпимо и органично, здесь иногда ощущается как нарочитая. В мире, где люди убивают друг друга за банку тушёнки, обилие небинарных персонажей и откровенных квир-сцен кажется странным и лишним. Не потому, что это «плохо», а потому, что напоминает не мир пост-апокалипсиса, а манифест. И да, игра почти забыла про «заражённых». Вместо хрупкого баланса между угрозой грибниц и человеческой жестокостью (как в первой части) — тут бесконечная война WLF с серрафитами, где грибные зомби отягощающий фактор и опасное препятствие. Зомби-апокалипсис? Скорее, фон для личных драм. Но вот парадокс: несмотря на все претензии, The Last of Us Part 2 до сих пор не отпускает. Она как рана, которая болит, но которую ты трогаешь снова и снова. Её персонажи, их непростые выборы и неоднозначные финалы врезаются в память. Итог: Эта игра оставила массу смешанных эмоций — от восхищения до раздражения с недоумением, — однако я не перестаю о ней думать до сих пор. Она буквально стала моей «Римской империей»: я ловлю себя на том, что снова и снова прокручиваю в голове её моменты, спорю с её посылами… и признаю её силу.